Мне было 17 лет,когда произошло все это. Родители разводились, сестра умерла, да и к тому же навещать психотерапевта каждую среду — сущий ад. Мне промывали мозги с тех пор, как я прыгнула под машину. Такова версия водителя той крутой иномарки и сотрудников ДПС. А очевидцы, которых заранее подкупил этот автолюбитель, во всем соглашались с ними. Но все было по-другому, я знаю. Но, к моему несчастью, мне никто не поверил, меня посчитали ненормальной. Но сейчас не об этом.
Когда у меня сменился психотерапевт, я не знала, нужно ли рассказывать о том, что я говорила предыдущему врачу. Мой новый психотерапевт, Анна Дмитриевна, женщина очень умная, добрая. Доверие появилось сразу. А зря.
Я поднял голову и поглядел на солнце как на врага народа: «Ну сколько, сколько ты меня будешь жарить?». В этом году летом установилась небывалая для Центральной России жара, столбик термометра показывал 44 градуса, а иногда и еще больше. Ночи не приносили прохлады и облегчения, а дождя не было уже полтора месяца. Огромный антициклон, установившийся над Европейской частью России, не пропускал другие воздушные массы и закачивал раскаленный воздух из пустынь Центральной Азии и Ближнего Востока. Последние дни дул ветер, но не прохладный, о каком мечтали люди и природа, а огненный суховей, несущий пыль и жару, обжигающий ноздри. Несущий смерть.
Я извлек из недр сумки пластиковую бутылку и выпил последние глотки воды, выцедив даже капли. Порыв ветра взъерошил волосы на моей голове, обжег глотку и швырнул в лицо пыль.
Дорогие читатели, есть одна история для Вас, которая произошла со мной прошлой осенью, память о ней до сих пор будоражит мою душу. Перед началом хочу представиться. Меня зовут Кристина, мне 18 лет, я работаю в ночном стрип-клубе танцовщицей. Да, последний факт является очень важным в этой истории, поэтому слушайте.
Это была обычная пятница, было достаточно много клиентов, работы хватало. Я в очередной раз вышла на пилон танцевать. Аудитория стрипов почти всегда одинаковая: старики с плохой потенцией, мужчины с кризисом среднего возраста да малолетки, которые пришли в первый раз посмотреть на голую грудь. В общем, каждый день — дежавю предыдущего.
Начало рассказа вы можете прочитать здесь.
Обойдя несколько столичных отелей, за бутылку армянского коньяка и коробку конфет, мы смогли отыскать свободный номер в гостинице «Турист». Располагалась гостиница неподалеку от автовокзала, что было для меня очень удобно, потому что мне надо было прибыть на вокзал к автобусу не позднее шести часов утра 9 мая. Это был тесный прокуренный номер с одной кроватью, встроенным шкафом, креслом, журнальным столиком и цветным телевизором «Горизонт». Удобства тоже находились в номере. Мне предстояло спать в нем две ночи. Открыв настежь окно, чтобы впустить свежий весенний воздух, мы еще немного посидели вдвоем. Карим пообещал приехать за мной на такси утром в день отъезда, чтобы провести до автобуса, отправляющегося до Брагина, и ушел. Я включила телевизор, достала из спортивной сумки и повесила в шкаф свои немногочисленные вещи, приняла душ и легла в кровать.
По телевидению шел вечерний выпуск новостей, в котором сообщалось о том, что Совет Министров СССР и ЦК КПСС приняли постановление «О мерах по преодолению пьянства, алкоголизма и искоренению самогоноварения». Ох, если бы тогда наше правительство знало, к каким катастрофическим последствиям для экономики страны и для здоровья выпивающих граждан этой страны, которые станут пить суррогаты вместо качественных алкогольных напитков, приведет это неосторожное решение! Сколько пострадает редких сортов Крымских виноградников, которые впоследствии невозможно будет восстановить! После выпуска новостей шел художественный фильм «У войны не женское лицо». Лежа в кровати и обдумывая свои дальнейшие действия, я уснула тревожным сном.
Был яркий, солнечный, по-летнему теплый весенний день, пятница. Прогуливаясь во время перерыва на обед, я неспешно брела по залитой лучами солнца улице, размышляя о предстоящих длинных выходных на даче. Любуясь первой свежей зеленью проснувшихся после зимней спячки деревьев и трав и вдыхая приятный аромат ласкающего весеннего ветерка, мое настроение было восторженно-приподнятым, хотя надо было еще возвращаться на работу к экрану надоевшего за неделю монитора.
Проходя мимо парка, в котором давным-давно я гуляла со своими маленькими детьми, и в котором деревья в те далекие времена были еще молодыми саженцами, у меня возникло непреодолимое желание обязательно зайти в этот парк, погулять по его аллеям и посидеть в тени деревьев. Но обеденного времени оставалось совсем немного, и тогда я решила просто пройти через парк, сделав небольшой крюк по дороге в свой офис. Я поднялась по высокой лестнице и оказалась среди деревьев. Оглянувшись вокруг на красоту весеннего парка, я пошла по направлению к зданию офиса. В это время по дороге через парк встречалось совсем немного людей. Мимо проходили молодые мамы с малышами в детских колясках, одинокие старички кое-где отдыхали на лавочках.
Жаркий июльский день медленно и неохотно уступал место субботнему вечеру, принёсшему лёгкий ласковый ветерок и спасительную прохладу. Город, ещё час назад казавшийся заброшенным и практически пустынным, постепенно оживал. То тут, то там стали слышаться оживлённые разговоры, гомон ребятишек, смех. Люди, замученные изнурительным зноем и духотой, выбирались из своих жилищ навстречу приятному тёплому летнему вечеру. Во дворах, парках и скверах, ещё совсем недавно унылых и безлюдных, лавочки и скамейки облюбовали бабушки-сплетницы, разных возрастов мамаши с колясками и забавными пухлощёкими карапузами, молодёжь и подростки с банками пива, газировки и неизменной сигаретой в зубах.
Посреди всего этого великолепия, сосредоточенно глядя себе под ноги и не замечая ничего вокруг, неторопливым шагом шёл молодой с виду парень. Впрочем, ему в самом деле некуда было спешить. Казалось, что его совсем не трогало царящее после жаркого дня оживление, благодушное настроение всё больше появлявшихся на улице людей, детские улыбки, всеобщее веселье и радость, да и вообще вся атмосфера, способствовавшая этому.
Когда мне перевалило за сорок, у меня образовался тромб. Левая нога надулась, и я был госпитализирован в терапию. Целую неделю я не расставался с кроватью, даже по нужде. За мной ухаживали санитары и медсёстры. Никто меня не навещал из близких, потому что таких не было.
Я лежал в четырёхместной палате с тремя ржавыми и пустыми койками. Мне хорошо думалось, больше всего потому, что на остальное отсутствовала возможность. Фрагменты молодости возникали передо мной, словно настоящее. Впервые я осознал свою беспомощность и скорую старость. Впрочем, я был настроен на абсолютное выздоровление. Безвкусная обстановка угнетала, поэтому ночью я чувствовал себя легче. В темноте ничего не видно и фантазия свободно переносила меня домой, к родителям, которых давно нет. А днём я с отвращением глядел в серый потолок или на грубо помазанные противной зелёной краской стены, ожидая вечера.
Утром, на восьмые сутки, мне разрешили передвигаться самостоятельно. Я отвлёкся от памяти, которая содержала меня своим многолетним богатством, пока я пополнял её сундуки собственным скучным существованием.
«Соринка, что затмила глаз рассудка
В высоком Риме, городе побед
В дни перед тем как пал могучий Юлий
Покинув гробы, в саванах, вдоль улиц
Визжали и гнусили мертвецы».
Пролог
«Ромка, что б тебя! Где ты есть?!» — прокричал Игорь, луч его фонарика метался белым пятном и выхватывал из темноты стволы деревьев, которые казались чем-то живым, они шевелились и стонали. А сверху луна освещала мертвенно бледным светом топи. Казалось, весь лес превратился в одну бесконечную топь.
«Я знал, что это плохая идея!» — вновь прокричал Игорь – «Это проклятое место!». Ноги застревали в грязи, но Игорь упорно их выдергивал, он должен, он сможет, он выберется из этого леса. Ночь, кусты, грязь, непонятные огоньки во тьме. Сделав шаг вперед, Игорь провалился по колено в жижу.
