Все началось, когда мне было три года. Мы тогда жили в одной квартире с моей бабушкой и ее мамой. Родитель спали со мной в одной комнате.
Я часто замечал всяких существ в квартире. Например, одни раз я показал пальцем в угол, и сказал «Мам! А эта девочка тоже играть хочет. Купи ей игрушку». Мама думала, что это всего лишь мое воображение, но она ошиблась. Я довольно продолжительное время видел «людей» в той квартире, думал, что к нам приходили гости, но мама говорила, что никого не видит.
Как-то раз мы с ней гуляли в парке. Было около шести часов, но мама говорила, что нам пора домой. Когда мы были на полпути к выходу из парка, я указал рукой на лавочку и сказал: «А вот тот дядя мне рукой машет и к себе зовет, я пойду к нему?». Тогда мама взяла меня за руку и стремительно понеслась к выходу из парка. Когда она пришла домой и рассказала семье о случившемся, меня отвели к какой-то бабушке-целительнице. Она объяснила все тем, что дети от года до трех или четырех лет могут видеть покойных.
Один из папиных друзей, его бывший одноклассник, жил по соседству с нами. Этих людей я знаю всю жизнь и знаю о них только хорошее. Прекрасная семья, двое детей, моих ровесников, общались мы всегда на равных, несмотря на очевидное социальное неравенство. Уже в середине восьмидесятых дядя Борис, назову его так, был директором по производству на крупном заводе в нашем городе, часто бывал за границей и имел вещи, о которых прочие смертные даже не слыхивали – в его доме, например, я впервые увидела видеомагнитофон и аудиоплеер. Про игрушки, жвачки, шоколадки и всякие бесценные для девочек бусики-колечки, которые он мне часто дарил, я и не говорю. Все торжества, все семейные праздники мы отмечали в их доме.
Как-то в разгар лета дядя Борис позвал папу по-соседски помочь по хозяйству – жена его, тетя Эля, с сыновьями уехала отдыхать, а он задумал немного перестроить погреб на участке. Пусть вам не кажется странным, что небедный человек и большой начальник собственноручно занялся таким делом — для тех времен это было нормально. У нас на поселке собирали обычно родню да соседей. Отказываться было не принято. Тем более что в конце процесса всех ждало хорошее застолье. Так что помогали весьма охотно.
Как-то в один из святочных вечерков три незамужние подружки решили погадать на женихов. Звали их Галя, Таня и Неля. Собрались они в доме Гали. По большей части предстоящее гадание расценивалось озорницами как очередной способ веселого времяпровождения. В «программу» гаданий на вечер внесли следующие виды: кидание валенка за забор и вынос мусора с последующей просьбой спросить первого встреченного человека мужского рода его имя. Начать решили с «метания» валенка.
Хохочущие Танька и Неля нашли огромный валенок Галиного отца и помчались на улицу. Галя осталась в доме: она собиралась гадать другим способом. Она слышала об одном виде гадания, сутью которого был вынос мусора за калитку и встреча любого представителя мужского пола. При этом у него надо было спросить имя, соответственно, названное имя предположительно являлось именем будущего суженого гадающей девицы.
В этом году под Рождество мой друг заказал коттедж в зоне отдыха, как раз на выходные. Приехали 5-го января вечером, разместились. Собрались впятером в холле у камина — глинтвейн, шоколад, полешки потрескивают в камине. Естественно, речь зашла о предстоящих праздниках, потом и о связанных с этими праздниками гаданиях. Вокруг плясали неясные тени, в камине гудело и потрескивало. А мы, неспешно попивая глинтвейн, делились друг с другом своим опытом в святочных гаданиях. Посмеивались и подтрунивали друг над дружкой.
Тема начала иссякать и образовалась пауза. Так приятно было просто сидеть и молчать, глядя на огонь.
Затянувшееся молчание прервала моя дочь, тихонько спросив:
— Мамуль, а ты гадала?
— Да, было дело.
— На суженого тоже небось? — в голосе дочери слышались насмешливые нотки.
— На него самого, на кого же ещё.
Эту историю, которая произошла в 50-е годы, мне рассказала бабушка. Она жила в деревне, уже вышла замуж и у нее родилась дочь. А по соседству с ней жили две сестры, младше бабушки на пару лет. Старшая — Тома, младшая — Маша. Красивые, завидные невесты. И полюбили они одного парня. Мише же приглянулась старшая Тамара, стал он к ней в гости ходить, с танцев домой провожать, а через некоторое время и о свадьбе говорить. Родители жениха и невесты против не были, стали готовиться к свадьбе как раз после осенних работ, в ноябре. А Маша места себе не находила, мучилась от безответной любви. Не могла она принять, что любимый на другой, пусть и на ее сестре, женится.
Накануне свадьбы Маша подошла к Михаилу и открылась ему. Просила его на Томе не жениться, что она его всегда любить будет и все для него делать. Миша, конечно, ответил ей, что Тамару любит и пусть она больше такое не говорит, молодая еще, полюбит и замуж благополучно выйдет. О разговоре этом обещал Тамаре не рассказывать. Маша мучилась от этого еще больше.
Как большинство молодых девчонок, я обожала гадания под Рождество на суженого. Для меня это было пиком счастья – спрятаться от родителей где-нибудь в темном, укромном месте, с кучей атрибутов для гадания и пробовать на все способы заглянуть в будущее. Конечно же, очень мечталось взглянуть, хоть одним глазком, на суженного-ряженного. Множество гаданий было интересных, но неизвестно, предсказывали они хоть долю правды. Хотя одно рождественское гадание меня действительно привлекало больше всего:
В стакан с водой бросить кольцо, потушить свет и при свече смотреть в середину кольца, с надеждой, что все же увидишь своего суженого (будущего любимого или мужа).
Так я и сделала. Долго сидела и смотрела в круг, который искажался из-за подрагивания пламени горящей свечи. Ничего не видела и начала уже расстраиваться, когда вдруг вода помутнела, колечко стало расплываться и внутри его стали сначала вырисовываться какие-то нечеткие образы. Затем образы стали четче и моему взгляду представилось множество картинок с мужскими лицами, сменяющихся, как слайды. Но самое интересное, что они были в старинных головных уборах и рубахах. Виднелись береты, надетые слегка набок, шляпы с перьями, треуголки и папахи. Эти люди были одеты как исторические персонажи.
Я верю в святочные гадания и хочу рассказать свою правдивую историю об этом. И эта правда настолько страшна, что я очень прошу не обижать меня недоверием, мол, так не бывает. Бывает, к сожалению.
Это было 16 лет назад, как раз на Святки (две недели в середине зимы, с 6 января по 19 января). В доме, где жили я, муж и сын, осталась ночевать моя подруга. Мы болтали, пили чай, и вдруг кому-то пришла в голову мысль: а не погадать ли нам? Муж отнесся к идее скептически. Он был убежденным атеистом, да к тому же по образованию физик.
Как мы гадали: намяли бумаги, сожгли и разложили пепел на крышки, потом навели пламя свечи и стали рассматривать тени, отброшенные светом. У подружки четко вырисовывался младенец в пеленках. Мы ее с мужем дружно поздравили.
Моя тёща – практикующий астролог, чем неимоверно выводит меня из себя. В основном, так сказать, идеологически. Я – физик по образованию и для меня немыслима любая теория, любое воздействие, механизм которого не может быть доказан и обнаружен. «Планеты так стали, аспекты так сложились» — говорит тёща, а вот как эти планеты влияют, гравитацией, радиацией или любовными флюидами, астрологи скромно умалчивают. Особенно для меня обидно, что тёща моя – тоже из представителей точных наук, закончила в своё время Баумановское училище.
Бог с ним, с механизмом влияния, важнее финансовые механизмы. А тёща своей астрологией вносит немалый вклад в бюджет нашей семьи, так что наше противостояние не переходит пределов безобидной пикировки за семейным ужином. Я, конечно, в астрологию не верил. До определённого момента.